Иллюстрация из книги популярной, когда то, детской писательницы Mary Ann Pietzker «From Peasant to Prince, the Life of A. Menschikoff», вышедшей в серии книг для мальчиков. Относится к главе «Покаяние и, простите, рецидив» Меншиков умоляет о прощении
Текст, сопровождающий картинко Меншиков пользуясь добротой и снисходительностью монарха, собрал своих пажей, и возложив на них офицерское звание, определил в свой личный полк. Спустя некоторое время император, при взгляде на военный доклад, заметил, что пажи князя были внесены в доклад в званиях сержантов, и, посылая за офицером, которого он назначил, чтобы его воля стала известна Mеншикову, объявил ему выговор за нарушение долга. - Разве я не приказывал тебе сообщить князю, что он должен сначала записать своих пажей в качестве солдат? - Я неукоснительно выполнил приказы Вашего Величества,- ответил офицер почтительно. - Не может быть! - сказал император. - Он никогда бы не решился действовать таким образом, вопреки моему приказу. - Я не знаю, Ваше Величество, но я могу заверить Вас, что я передал сообщение Вашего Величества к нему. - Оправляйся к нему немедленно и спросить его, во имя Господа, как он посмел ослушаться меня? Когда Mеншиков услышал, как сердится император, он надеялся успокоить его лично, и, соответственно, отправился сразу во дворец. Но не успел Петр выслушать его как тот час, потеряв терпение и схватив палку, устроил ему порку своими руками, упрекая его в неблагодарности и непослушании. Фаворит (Любимец) упал на колени, умоляя о милосердие и прощение, но монарх был слишком зол, чтобы слушать его. Наконец, он приказал ему убраться с глаз долой и переписать его пажей в простых солдат.
С XIV по XVI века на территории тогдашней Карелии были основаны огромное количество монастырей и пустыней: Валаамский, Коневский, Соловецкий, Свирский и т.д. – явное свидетельство православного миссионерства, направляемого властью Московского правительства. Например, в «Сказании о Валаамском монастыре», наиболее полно описана сама методика основания монастырей, как то дарение участков, спонсирование из епархий и правительства экспансии монастырским служителям-основателям, столкновения с местными языческими племенами... Так что в историю Вааламской обители вдаваться не будем, отметим лишь, что в 1611 году монастырь был разорен шведами и на острове жили шведские колонисты. И как гласит летопись монастыря в 1685 году, в начале царствования Петра Алексеевича, «... шведы захотели откопать мощи преподобных Сергия и Германа и надругаться над ними, но Господь молитвами преподобных вскоре послал на них великий недуг и расслабление членов, поэтому они устрашились ...»
Доклад о восстановлении Валаамского монастыря представил царю Петру I архимандрит Кирилло-Белозерского монастыря Иринарх. В 1715 году последовал указ Императора о возобновлении монастыря. Строительство монастыря было разрешено на только что отвоеванной территории, когда еще не был подписан Ништадтский мир и в 1720 году монастырь, приписанный сначала к Кирилло-Белозерской обители, получил самостоятельность. Скорее всего, на самом острове Валаам Петр никогда не бывал и предание о «якобы посещение» лишь смешано с историей похода на Соловки, но в России история, как говорится, «... на мифе зиждется и вымыслом живет».
Примерный адрес – Волхонка, дом № 1, дом главным фасадом выходил на Знаменку и достигал угла Лебяжьего переулка.
Первое упоминание о дворце в Белом городе встречается в дневнике секретаря австрийского посольства Иоганна Корба в январе 1699 г. «.... с торжественными обрядами ... освятил дом, который царь недавно подарил фавориту Алексашке ...». По-видимому, 1717 году дом начал перестраиваться в камне, хотя с 1714 года Петр и запретил каменное строительство везде, кроме Санкт-Петербурга. Но на «такие мелочи», второе лицо в государстве вряд ли обращал внимание. Так как палаты использовались не только в личных, но и служебных целях, то к 1722 году Александр Данилович принялся скупать у Боровицкого моста еще земли, образовав огромный двор на три улицы. И ко дню рождения Меншикова 6 ноября 1722 г. «дом большой и очень красивый» был почти завершен, о чем и упоминает в своем дневнике Фридрих Берхгольц, молодой и словоохотливый камергер голштинского герцога. После ссылки в 1727 году палаты были переданы для проживания Екатерине Иоанновне, герцогине Мекленбургской. Позже, в 1742 году дом перешел во владения князя Алексея Черкасского, затем достался по наследству его дочери графине Шереметевой, хозяйке усадьбы Кускова. Вид от Боровицких ворот В начале XIX века здание (оно как раз на фотографии) перешло полностью в купеческие руки, а в 1938 года дом был снесен, когда на площадь вывели новый Каменный мост. Место дома осталось под расширенной площадью, а современный бесформенный сквер с автомобильной стоянкой образован его двором и дворами соседних домов по Волхонке, снесенных уже в 1970-е годы. Ну как то так .... (как раз котлован, оставшийся после снесенных домов) Лебяжий переулок Вид от Боровицких ворот
В чужом глазу соринку увидав В своем - бревно, как будто, не заметив ...
Поль Гюстав Доре. История Святой Руси: по старинным источникам и историкам: Нестору, Никону, Сильвестру, Карамзину, Сегюру и др.- М.: Астрель, 2012 История святой Руси была опубликована во время Крымской войны, в период, когда Англия и Франция выступили против России. Гюстав Доре, пышущий гневом «свободомыслящего» и «культурного» европейца, воплощает в своем комиксе антироссийскую политическую позицию по отношении к русской истории, которое значительно возросло во Франции во время названных военных событий, особенно после севастопольской победы России. Закрывая глаза на политику собственного правительства, на террор, жертвы и деспотизм в собственных колониях в Африке, Азии и Индокитае, художник решил в своих картинках отразить «драматическую сущность российской жизни от древности до периода правления Николая I, показав, что жестокость и насилие на протяжении многих веков определяли взаимоотношения власти и народа». Кстати книге не повезло - едва опубликованную, ее тихо изъяли из магазинов, ибо как-то резко поменялась политика «просвещенного» французского правительства к крепостнической и «варварской» России. А потом и вовсе сделали вид, что книги просто не было.
Моё любимое: ПЕТР - строитель новой империи. Петр в Саардаме учится строить виселицы Петр учится стричь и рубить Петр и Князь-кесарь Петр подавляет бунт стрельцов Петр во время десерта обнаруживает недотушенные очаги бунта
P.S. Эти четыре изображения, единственное что мне удалось найти
В 1922 году в Берлине на студии Paramount завершились съемки исторической драмы «Петр Великий» / «Peter der Große». Премьера состоялась 2 ноября и, судя по главным персонажам, речь в фильме пойдет о процессе 1718 года над несчастным сыном Петра Великого. О картине почти ничего неизвестно и не понятно существует ли она в настоящем. Разве только фамилия режиссеров и актеров, исполнивших главные роли.
Известный немецкий режиссер, русский эмигрант, Дмитрий Савельевич Буховецкий / Dimitri Buchowetzki, став профессионалом высокого класса, сумел войти в число наиболее плодовитых режиссеров Германии - самой крупной кинодержавы того времени. Подлинная слава к нему пришла при создании так называемых «постановочных» фильмов на исторические сюжеты, пользовавшиеся особой популярностью в западном и особенно немецком кинематографе тех лет.
Царь Петр Великий / Zar Peter der Große - Эмиль Яннингс / Emil Jannings Звезда немецкого немого кино и «любимый актёр» режиссёра Дмитрия Буховецкого, переигравший множество королей и императоров от Нерона до Людовика XV, снялся в роли Петра Великого в его исторической драме. Позже Яннингс сыграет еще одного русского императора – Павла I.
Министр Меншиков / Minister Menschikoff - Бернхард Гёцке / Bernhard Goetzke Гёцке с его резкими чертами, высоким лбом и пронзительным взглядом, высокий и стройный, был одной из самых заметных фигур среди актеров немецкого немого кино. Его мужественная внешность, сдержанная, но выразительная мимика и великолепная способность скупым жестом передать характер и чувства своего персонажа привлекли к нему внимание крупнейших немецких кинорежиссёров.
Старая Ладога. Возникшая в середине VIII века Ладога часто называется резиденцией Рюрика в Ипатьевском списке «Повести временных лет». Если верить данной версии, Рюрик правил в Ладоге до 864 года, и лишь после этого перенес свою резиденцию ниже по Волхову, где и основал Великий Новгород. Возможно, мало найдется крепостей, которые так часто подвергались нападению, разорению или захвату. После того как в 997 г. первую «срубленную» крепость сжег норвежский ярл Эйрик, кто только не осаждал эту крепость – вот коротенький список: 1144 г. – набег южнофинских племен 1164 г. - битва новгородцев со шведами 1570 г. – разорение Ладоги опричными отрядами Ивана Грозного 1582 г. – осада крепости шведской армией 1610 г. – взятие Ладожской крепости французами в составе шведского экспедиционного корпуса Якова Делагарди февраль 1611 г. – капитуляция перед русскими отрядами боярина Салтыкова сентябрь 1611 г. – взятие крепости шведско-новгородским корпусом 1615 г. – осада тихвинскими казаками царя Михаила Романова. Даже со «Столбовским миром», который закреплял крепость за Московским государством, она еще раз подверглась осаде со стороны уже польских войск в 1619 году. Постоянно восстанавливаемая крепость, последний раз подверглась фортификационным работам в 1701-1702 гг., после поражения русских под Нарвой. Ну и последний раз крепость засветилась в Великой Северной Войне, когда из неё 9 октября 1702 г. четырнадцать петровских полков выступили к шведской крепости Нотебург.
В 1703 году Пётр I основал в устье Волхова Новую Ладогу и переименовал Ладогу в «Старую Ладогу», лишив её статуса города и права иметь собственный герб, а многим ладожанам повелел переехать на жительство в Новую Ладогу.
Главная достопримечательность крепости - Церковь Святого Георгия сер. XII в. Главное чудо церкви - фреска "Чудо Георгия о Змие" НЕобычная трактовка подвига для военной церкви, ибо зло побеждено силой не оружия, но любви и согласия В 1718 году в Ладожский Успенский монастырь переведена из Суздаля первая жена Петра I — Евдокия Лопухина.
Копорье. Ливонские рыцари, возведя на захваченных Ижорских землях деревянный замок и контролируя движение торговых судов по рекам, принялись с усердием разорять богатые караваны новгородских купцов. За что и поплатились, почувствовав в 1240 г. на собственной шкуре тяжелую десницу благоверного князя Александра. В конце XIII века крепость перестроили в камне и Копорье стало еще одним оборонительным щитом Новгородских земель, а позже, в XV в., и Московского государства. В 1617 г., согласно Столбовскому мирному договору, Копорская крепость, подобно многим другим крепостям Северо-Запада России, долгое время находилась под шведским влиянием.
Но в 27 мая 1703 г. фельдмаршал Б.П. Шереметев уведомил Петра о сдаче Копорья русским войскам и просил государя прибыть во вновь завоеванный город. Петр, по-видимому, прибывает туда к 1-2 июня и, по сложившейся уже традиции, дарит его Александра Меншикову. Тот оставляет в крепости «своего человека» - провиантмейстера Якова Римского-Корсакова, будущего главного судью и вице-губернатора Санкт-Петербурга. Дело у находчивого, расторопного и угодливого Якова Никитича пошло на лад, и уже в I пол. XVIII в. Копорская крепость постепенно превратилась в крупнейший склад хлеба, фуража и амуниции для русской армии. (ВОТ где делишки-то обделывались, просто «Клондайк»). Сам Александр Данилович неоднократно посещал крепость, там у него был свой дом – каменный и двухэтажный, с садом и церковью. Но вообще, Копорский уезд, стал для губернатора основным поставщиком продовольствия, как для собственных, так и для государевых государственных нужд: в Копорье – пивная и медовая продажа, а в соседнем Ямбурге – стекольный завод. Во времена Екатерины II, крепость постигла участь многих бывших форпостов на территории Российской империи, то бишь к исключению из состава военных за ненадобностью. Немного разрухи
место, откуда велась массированная атака шереметевской артиллерии
Шлиссельбургская крепость (Орешек) – одна из древнейших крепостей на территории России, занимающая важное стратегическое значение в истоке Невы из Ладожского озера, постоянно становилась «желанным объектом» шведского государства. После основания в 1323 г., стены Орешка не раз штурмовались и становились свидетелями героизма русских: в 1348 году - шведы просидели в крепости больше 6 месяцев. В 1555 и 1581 - попытка не принесла результата, так как, по словам шведского хрониста: «Замок нельзя обстрелять и взять штурмом из-за его мощных укреплений и сильного течения реки». И лишь в мае 1612, после 9 месяцев осады, крепость сдалась и превратилась в шведский Нотебург на 90 лет. 11 октября 1702 г. крепость, после одиннадцатидневной ужасающей бомбардировки и тринадцатичасового кровопролитного штурма, в котором отличился и подпоручик Меншиков с отрядом добровольцев (надоело на царской печке бока греть ), шведский гарнизон дрогнул.
Петр Великий, сильно пострадавшую крепость, приказал не только восстановить, но и еще больше укрепить. После чего благополучно уехал в Воронеж, свалив всё руководство на нового комендант-губернатора Александра Меншикова. Тот провел в крепости всю зиму: «У нас здесь превеликие морозы и жестокие ветры, с великой нуждою за ворота выходим, едва можно жить в хоромах» и развил здесь бурную деятельность не только по восстановлению цитадели и строительству солдатских казарм, но и организации вооруженных операций по правому шведскому берегу Невы. Судя по письму Александра царю, хоромы – простой деревянный дом, обвешавший к 1718, и полностью разобранный в 1721 году. Вскоре крепость потеряла свое оборонительное значение и превратилась в политическую тюрьму, а первой узницей, как раз в обвешавшем доме губернатора, стала сестра Петра Мария Алексеевна. Признаюсь, старорусские крепости - моя страсть, потому там больше всего я и оставляю цифрометрофотопленки. читать дальше Приплывали и отплывали ночью, потому фотки не очень четкие
Памятник Петру в Шлиссельбурге Антокольского - первый памятник советского правительства Царю-реформатору
Государева башня - вечный ремонт Разрушенные казармы с Меншиковым бастионом
Руины Иоанновского собора - слева, где противотанковый ЗИС-2, и стояли губернаторские хоромы
Флажная башня Староладожский канал Миниха
Еще один сподвижник Петра I Крепость с тылу Королевский бастион Уже Ладожское озеро
Картина, долгое время экспонируется, как "Портрет царевны Екатерины Ивановны, герцогини Мекленбургской", племянницы Петра Великого. Но отсутствие физиономического сходства персонажа с достоверными портретами старшей сестры императрицы Анны, заставляет усомниться в традиционном определении изображенной на портрете дамы. Некоторые исследователи считают, что на портрете изображена супруга Александра Даниловича.
На улице повеяло зимой, а мечты за птицами хотят улететь в лето ... Немного моих путешествий...
День первый – Выборг
Шведские крестоносцы основали крепость на завоеванной Новгородской земле, и на четыре века Выборгский замок или «Замок святого Олафа» стал оплотом шведского владычества в Карелии. Лишь Петр в 1710 году сумел покорить неприступную крепость, пусть лишь со второго раза. На город было сброшено более 900 бомб и комендант сдал крепость на аккорд.
От города времен Det stora nordiska kriget почти ничего не осталось. Центр состоит из маленьких улочек, застроенных такими же маленькими домиками конца 18 – начала 19вв. Но главной достопримечательностью, конечно, является сам Замок.
Сохранностью главной башни Выборгского замка, которую Петр называл Herman (по аналогии с Ревелем и Нарвой) отчасти обязаны самому царю. Ведь, по мнению командующего войсками при осаде Выборга в июне 1710 Ф.М. Апраксина, «Высокого Германа» надо было «ломать, понеже зело нам докучает». На что Петр ответил, что «мница, зело удобнее сделать брешь в стене замка .... , а не ломать Ланг-Герман», а через брешь и устроить штурм. В результате чего «Высокий Герман» он же «St. Olaf» уцелел и ОЧЕНЬ пригодился русским. Обратимся к первоисточникам, то бишь к Юст Юлю. На башне святого Олафа был устроен великий пир: на флагштоке башни реял царский штандарт, на каждом этаже стояло большое количество бутылок вина, водки и пива, но более всего на верхней площадке, и большинство компании почти ничего не помнило, особенно как спустились благополучно вниз. «...Царский шут Шаховской добровольно принимал пощечины за червонцы, кто больше даст. Попойка продолжалась чуть ли не всю вторую половину дня, и лишь немногие спустились вниз не совершенно пьяными...». Представляю, что там творилось, когда на следующий день приехал Меншиков – подозреваю «Содом с Гоморрой».
Название: Царское богатство Автор: porosenok Sean Категории: RPS Фэндом: история России Герои: Петр I / Александр Меншиков Рейтинг: PG Размер: мини Содержание: Вы верите Нартову? Я - да. Посвящение: В честь дня рождения настоящего мужчины моих мечтаний и для моего друга Jean-Пауля, который не перестает меня радовать.
читать дальшеВыезд Великого посольства в феврале сорвался. Весь месяц стольный град вонял кровью. Выкатились лишь в марте по последнему санному пути. За Москвой сугробы еще держались, но были уже рыхлы, обоз шел тяжело, растянувшись версты на две.
На пятых с переду санях, под неусыпным надзором Алексашки Меншикова, везли немалую казну: акромя денег, главную русскую валюту – драгоценные меха соболиные, аж на 50 тыщ золотых. При сборах Петр охал, бранился до хрипоты, дрался за каждый грош. Великий посол Федор Алексеевич Головин с самим князем-кесарем изводили царя увещеваниями: мало, мол: для союза против турок скопидомничать не след! Петр, скрепя сердцем, распорядился выдать из Сибирского да Посольского приказов еще мехов на 20 тыщ, да 80 тыщ ефимок.
В первый день, с трудом одолев 30 верст, встали на ночь у деревеньки в несколько дворов. Застучали топоры в лесу, загорелись костры, закипело в котлах варево.
Послы устроились в чистой на вид избе, переполошив вдового мужика с детьми, звали Петра остаться с собой, но тот убежал осматривать лагерь, а как стемнело, пошел проведать Алексашку.
- Алексах! Ты тут? – спросил Петр, открывая дверцу каптаны. - Тут, мин херц, куды мне от казны деться! Сами ведь грозились, ежели хоть одна полушка мимо уйдет, хрен в огороде носом рыть заставишь.
Царь залез в карету, опустился рядом с Меншиковым, сразу стало тепло: - Так ведь тебя по другому копейку считать не научишь. -А я, что, дитё малое, слов не понимаю, - возмутился Санька -Да, Алексашка, возчики наши у мужика стог растаскивают, мы чай не на вражьей территории – не дело это. Меншиков усмехнулся: - А ему сено без надобности, мужику-то. У него злодеи корову свели, а сено пропадает. Сам-то он его жрать не станет. Но ежели ты велишь, я уплачу. Авось казна не обеднеет, токо бы в Европу без денежек не явиться, платя в кажной деревне. - Помалкивай! Разговорчив стал, умник. Ты то до чужого добра жалостлив, что цыган до лошади. Спать давай.
Петр ворчал, кряхтел, пытаясь устроиться в тесном возке, натыкался ногами на сундуки и мешки: - А-а, черт, ноги девать некуда. Ну и как ты тут спишь? - А ноги поверх мешков. - Что?! Это всю ночь с задранными ногами. - Ну так и шли бы Вы в избу! - Блох кормить? Да и старичье наше поди так носами выводят, выспишься тут! - Это точно! - Алексашка хмыкнул. - Франц, бывало, как на спину завалится, жизни нет, не то, что сна. Стены дрожат. - Чего сказал? – вскинулся Петр. - Да так – ничего. Я грю, посольские жалются: «Зело прижимист и скуп наш Государь-Батюшка» - А иди-ка ты знаешь куда!? - Царь в раздражении отвернулся. Меншиков вдруг взбрыкнул как молодой жеребец: - Ну и пойду!- вынул из-за пояса один из пистолетов, бросил на колени царю и выпрыгнул из кареты, хлопнув дверцей так, что хрупкая слюда чуть не осыпалась. Петр пнул ногой дверь, со злостью крикнул вдогонку: - Куда собрался? - По нужде, - громко огрызнулся Сашка.
Петр вытянул ноги, закрыл глаза и задремал, как показалось на мгновенье, но тут же взвился как ужаленный – неподалеку у лесочка грохнул выстрел. Царь локтем толкнул дверцу и чудом успел отклониться в сторону - огромный охотничий нож пролетел мимо него, разрезав кожу возка, и воткнулся в деревянную опору. Петр подхватил оставленный Санькой пистоль, сиганул из каптпана на улицу и, утопая в рыхлом снегу, побежал на выстрел. У почти потухшего костерка, обнявшись с ружьем, дремал караульный. Царь звезданул ногой солдата: - На посту спишь, скотина! Тут же раздались беспорядочные выстрелы, солдаты в темноте палили впустую, челядь пытались разжечь факелы.
Государь, выставив перед собой пистолет, слепо озирался, пытаясь различить в полутемной суматохе кого-нибудь из своих преображенцев, когда кто-то толкнул его, придавив всем телом в сугроб и пытаясь вырвать из рук пистолет. В нос ударил запах гнилого смрада. Петр брыкался, отбиваясь от грязного мужика, но ночной тать оказался ловчее и таки вывернул из одеревеневших пальцев оружие - ледяное дуло уперлось в лоб Петра. Мерзкий липкий страх окутал тело - царь зажмурил глаза и мысленно запросил у Бога прощения.
Но вдруг стало легче дышать, Петр открыл глаза и приподнялся на локтях: рядом в снегу барахтались двое. Подгоняемый инстинктом самосохранения стал отползать на заднице в сторону, неуклюже отталкиваясь в вязком грязном снегу руками. Тут чьи-то сильные руки подхватили с обеих сторон, поставили на ноги, поднесли факел к лицу. Петр узнал Бухвостова, захрипел: - Убийцу ловите! Солдаты с факелами кинулись к дерущимся, в свете стало видно, как рослый преображенец, оседлав злодея, неистово наносил удары. Помощь была уже близко, когда хлопнул глухой выстрел. Разбойник, освободившись, припустил в лес, а парень, коротко вскрикнув, завалился на спину. - Алексашка! – у Петра остановилось сердце.
- Поранили? Где, где покажи? – Царь распахнув кафтан, задирал рубаху, загребал руками чистый снег, оттирал и ощупывал брюхо – Санька молчал, разинув рот, пялился стеклянными глазами. Петр затряс его, отвесил пощечину: - Не смей подыхать, слышишь не смей! Да помогите же, блядины дети! Солдаты бросили ружья, закинув Алексашкины руки себе на плечи, потащили в избу.
- Огня! Воды! Лекаря! – царь метался по избе, орал благим матом. Франц в одних подштанниках от лучины зажигал все свечи, какие нашлись под рукой. Федор Алексеевич, взяв пару, как был, нижней сорочке, подошел к царю. Петр на коленях стоял у лавки, прижимая своей рукой Сашкину руку к его дыре на боку.
У Царя тряслись губы, увидев Головина, он зашипел: - Где Лаврентий, мать его!?- и рванул подол ночной рубахи, обнажив жирные волосатые колени Великого посла. Приложил оторванный кусок к ране, пытался остановить струящуюся кровь.
Расталкивая любопытных, наконец, появился царский лекарь, в одних портках без камзола, его сын тащил огромную походную аптечку: - Ihre Majestät! Bitte! Bitte Sie …- Петр как будто не слушал лекаря, все прижимал и прижимал насквозь пропитанную кровью тряпку к животу Меншикова.
Лефорт, схватив царя за локоть, уволок того в угол; Петр, утирая пот и слезы ладонями, размазал Алексашкину кровь по лицу. Женевец, с деланным спокойствием, обыскал карманы Петра, нашел платок, стал аккуратно оттирать лоб и щеки своего государя.
По обозу понесся слух, что порешили самого государя. Маленькая изба стала набиваться волонтерами, слугами, всем хотелось лично знать, что случилось. Стало нечем дышать, поднялся такой гвалт, что до того спокойный Федор Алексеевич, не выдержал: -Да уйми ты их, батюшка! И царь озверел: - Прочь пошли!- отпихнув Лефорта, принялся щедро одаривать подданных тумаками, гоня из избы, подбадривая пинками особо любопытных.
- Вот, коней покрасть хотели!- Сквозь толпу протиснулись преображенцы и толкнули под ноги государя двух оборванных мужиков. - Энтих споймали, один дохлый, остальные убёгли! У царя от ярости дернулась щека: -Кто будете? Воры молчали, солдат ударил одного из них прикладом по затылку: - А ну, ответствуй, выблядок, кода государь спрашивает! Воровали? - Нет, бавились,- мужик зло осклабился беззубым ртом. - В железо скотов, пусть князь-кесарь тобой в приказе забавляется!- Царь отпихнул беззубого ногой. И пошел обратно к Меншикову, остервенело вытирая кровь с лица.
*** Простоволосая худющая дочка хозяина, сливала над ушатом воду на руки Блюментросту. Лекарь вытер руки, пригладил растрепанные жиденькие волосенки и улыбнулся: -Все карошо, Ваше величество. Пуля прошла на вылет, не задев важные органы, если к утру не будет горячки, то как говорится - до свадьбы заживет. Санька, привалившись к печке, широко лыбился обкусанными губами.
Алексашка, как не уговаривали, отказался наотрез остаться в душной черной избе. Государь, самолично, помог ему доковылять до каптаны, приказал сослать мешки и сундуки с казной в избу, под охрану Великих послов и солдат. Солдаты принесли большую жаровню полную углей, тяжелую бобровую шубу. Петр стал устраиваться в ставшей чуть свободнее карете. - Со мной останетесь?- ехидничал Меншиков. - Ну! Куды ж мне от тебя деться, - передразнивал Саньку Петр, укрывая их шубой. – Держи вот, Блюментрост дал, чтоб лихорадки не приключилось. Меншиков откупорил пузырек, понюхал, сморщил нос: - Ну и дрянь! Петр тоже сунул нос: - И то верно,- и выплеснул микстуру на снег. - Накось, лучше, причастись. Ледяная анисовка ожгла губы, горло, но согрела быстро, затянув в цепкие объятия сна.
Ближе к рассвету, когда в слюдяном оконце начало сереть, Петр очнувшись, залез рукой Алексашке под сорочку, ощупал повязку – Сухая, хвала Господу! Меншиков, застонав, проснулся, повернул голову и лукаво уставился на царя. - Болит? - Есть малость. Петр вытер рукавом влажный лоб Алексашки и, привалив на себя, поцеловал в щеку: -Ну спи, спи. Обещаю, мешать не буду.